...Представьте себе - случилась трагедия. Упал самолет. Да не просто так - а при весьма херовых обстоятельствах, когда понятно, что самолет и даже пилоты - не виноваты вовсе, а виновата третья сила или государство, и причем непонятно, какое именно.
Жертвы этой трагедии - не только те, чьи останки собирают по оврагам. Жертвы этой трагедии собираются в аэропортах по обе стороны несчастного рейса, и у них ошалелая, неосознанная ещё скорбь на лицах: это когда человек умирает от старости или от "тяжелой, продолжительной болезни" у родственников и близких есть время как-то морально подготовиться к неизбежному. Гибель же в авиакатастрофе выдёргивает из жизни людей, совершенно не собиравшихся с ней расставаться, полных жизненных и творческих планов, ждущих детей, делающих карьеру, и в общем всё такое. И близким погибшего невозможно сразу даже осознать весь масштаб случившейся утраты.
И вот эти люди собираются в аэропорту, объединённые общей бедой: у них - трагедия. К ним выходят представители авиакомпании, каких-то служб, пресс-служб, представители государств, с ними работают психологи, и вот это всё.
Казалось бы: одна беда, свалившаяся на разных людей, объединяет. И это действительно до определённой степени верно.
Однако если мы цинично и жёстко отбросим собственные эмоции и начнём разбирать каждый случай в отдельности, то мы увидим, что беда у каждого из скорбящих - совершенно РАЗНАЯ, и мерой её мерить одной тоже - нельзя!
...Горе матери, потерявшей в такой катастрофе единственного сына - безутешно. Ей ничто и никогда не компенсирует эту потерю, невозможно это измерить деньгами, даже если озолотить ее. И памятник никакой не спасёт. И извинения ей побоку.
...А вот горе мужа, находящегося в процессе муторного развода с опостылевшей, но совершенно цинично и методично отсуживающей у него имущество, женой - по внезапной гибели оной жены в авиакатастрофе - са-авсем другого рода: нет, он, конечно, тоже стоит с подлинно скорбной гримасой на лице, но на самом деле в нём борются противоречивые стихии: тут и общее недоверие к тому, что такое, вообще, возможно; и ощущение человека, который на лотерейный билет, что всучили на сдачу, выиграл вдруг джекпот; и спохватывающаяся попытка сохранить приличествующее ситуации лицо, в первую очередь - перед самим собой; и вновь вспыхивающие короткими сполохами внезапная "радость" - да уж не сплю ли я? Может ли таким образом вдруг внезапно разрешиться скверная конфузия, когда ты уже почти смирился с собственной голожопостью и посечением в правах даже просто видеть своих детей?! А тут ещё и денег обещают дать, и немало! Вот это да-а, вот это слетала отдохнуть! А я ещё отговаривал, дурак... - и тут же бьёт себя мысленно по губам: господи, прости, господи, что я говорю-то - ведь погибла же, погибла! Ой, столько лет вместе! - и глаза искусственно потухают, а на лице - снова гримаса скорби...
А молодая девушка, хоть и безутешна внешне, и даже психолога помощь потребовалась ей, так сказать, вне очереди, но как-то она при этом не убедительна: с этим парнем знакомы два месяца, всего два месяца. Тусовались, ходили. "Мы с ним ходили", "мы с ним тусили" - а рыдает так, будто потеряла мужа, с которым минимум 20 лет прожила душа в душу, от которого кучу детей родила и вот теперь одна осталась. Наверное, у неё это просто страх смерти, когда рядом с тобой текущая жизнь вдруг внезапно нелепо обрывается, и ты, холодея, осознаёшь всю хрупкость своей собственной жизни, понимаешь, на какой тоненькой ниточке ты висишь, такая здоровая, молодая, красивая, счастливая...
Можно продолжать этот ряд. Я однажды видел такую группу. Мы прилетели откуда-то (если правильно помню - из Израиля), был ноябрь, мы, загорелые, топали с паспортного контроля с багажом навстречу встречающим, а там как раз начали собираться те, кто уже никогда своих не встретит: пока мы летели, хлопнулся один рейс, который должен был прибыть сюда часа так три назад, все пассажиры погибли, и теперь первые родственники погибших тихо начинали сходить с ума в помещении для встречающих.
Можно продолжать этот ряд, но и трех примеров достаточно, чтоб понять, что у всех она, беда, - разная.
Исходя из этого и цели, и требования к ситуации у всех - разные. Кого-то интересует ПРАВДА: из-за чего погиб самолёт?! - и он будет долбиться головой в стену до тех пор, пока либо сам голову не свернёт, либо не прошибёт стену лжи, и не откроет людям ту самую правду.
Кому-то правда похеру, денег положите вот сюда, пожалуйста. По-быстрее, и по-больше. Впрочем, если вдруг в результате выяснившейся правды можно будет ещё кого-то на лавэ выставить - то зашибись, такой корыстолюбец поддержит правдолюбца, но ровно до определённой степени, тщательно контролируя потенциальную рентабельность с соразмерностью вложений.
Кто-то, как девушка в примере, на деньги претендовать не может в силу своего сомнительного статуса, а на правду возможно и подавно не претендует, в силу своей волнительной молодости и общего похуизма.
И так далее.
